Соболя для элиты: Как СССР зарабатывал на пушнине и тканях?
Легендарный Дворец пушнины в Ленинграде – именно здесь стали проводить первые меховые аукционы в СССР. Главные лоты: белый песец, куница, соболь, норка, каракуль. Огромные деньги, в которых так нуждалось советское государство. Какие арабские шейхи покупали шелка из советского Таджикистана, сколько стоили бакинские ковры с изображением Ленина и Сталина, и почему иностранцы охотились на пыжиковые шапки и ивановские ситчики? На эти и другие вопросы ответили журналисты программы «Достояние республик» на телеканале «МИР».
Бесценные соболя
Ленинград. Московский проспект, дом 98. В конце 30-х годов здесь появилось здание в стиле сталинского неоклассицизма. Настоящий дворец с колоннами и лепниной. Жители так его и называли – Дворец пушнины.
«Здание было уникальным, потому что оно придавало особый облик Московскому проспекту, и если показать это здание, многие узнают по нему Петербург. В наши годы это был памятник архитектуры регионального значения», – отмечает главный редактор журнала «Пушные аукционы» Светлана Лузина.
Сразу после революции, начиная с 1918 года, меха из России появились на зарубежных аукционах в Лейпциге, Лондоне, Копенгагене. Около 40% продукта уходило комиссионерам, которые реализовывали пушнину. Поэтому внутри страны было принято решение организовать свою структуру для продажи ценного товара. Рассматривались и Владивосток, и другие центры, которые могли бы стать точкой организации аукционов. Остановились на Санкт-Петербурге: в городе были хорошо развиты транспортные пути и логистика.
Первый пушной аукцион провели в Ленинграде в 1931 году. Организатор – внешнеэкономическое объединение «Союзпушнина», первая абсолютная государственная монополия на продажу русских мехов.
«На аукционе сначала выставлялись товары для осмотра, поэтому покупатели приходили в залы до начала. На взгляд простого обывателя могло показаться, что меха похожи, но знаток видел, что в русском ассортименте не было двух абсолютно одинаковых изделий», – отмечает советский и российский модельер, художник, действительный член Российской академии художеств Ирина Крутикова.
Первыми задали моду на русские меха на Западе эмигрантки из царской России. Княжны и княгини, бывшие дворянки, жены и дочери сбежавших промышленников щеголяли в соболях по Парижу и Нью-Йорку, вызывая зависть у местных модниц. США покупали много меховых шкурок перед войной и в военные годы. Большое значение имели и английские брокеры, которые в основном занимались реэкспортом.
Знаковым для советских граждан стал лисий мех. Символ брежневской эпохи и стабильности, праздничного настроения. Именно этот мех носила Барбара Брыльска в культовом фильме Эльдара Рязанова.
«Шляпа Барбары Брыльски в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром!», сделанная из лисы, была копией шляпы Джулии Кристи в фильме «Доктор Живаго». Только второй фильм вышел в начале 60-х годов, а Брыльска носила ее в 70-х.
Отставание на 10 лет очевидно. Просто «Доктор Живаго» в стране тогда не показывали, поэтому все зрители восприняли эту шляпу как большую новинку», – объясняет историк моды Александр Васильев.
Так русские меха, пройдя через западные подиумы, возвращались обратно за железный занавес и производили фурор. Но истинной законодательницей меховой моды тех времен стала первая леди СССР Раиса Горбачева. По словам Ирины Крутиковой, Раиса Максимовна была очень скромной и не стеснялась носить довольно сдержанные модели меховых изделий, например, из кролика.Кроме того, она любила пальто из белки и шапку из песца, которые модельер сшила специально для нее. Ей шли меха даже не слишком ценные вроде белки и кролика, и наряды из такой пушнины быстро стали популярны среди европейской элиты – в Швеции и Западной Германии.
Пушнина для Советского Союза была экспортным товаром стратегической важности. На вырученную от продажи мехов валюту закупали оборудование, технику, высокоточные приборы – все необходимое для срочной индустриализации. В свою очередь, на мировом рынке советская пушнина тоже ценилась очень высоко из-за качества шкурок.
Например, из Якутии везли роскошный баргузинский соболь, который спасал от мороза при температуре 37 градусов ниже нуля. Шкурка соболя на аукционе стоила 120 долларов. Максимальная цена, по которой ее могли продать, - 520 долларов.
Бесценных соболей даже во времена Великой Отечественной войны старались обеспечить всем необходимым для жизни и размножения. Самые качественные меха выращивал Пушкинский зверосовхоз. По воспоминаниям Крутиковой, даже во времена войны самцам соболей давали творог, чернослив, яйца, при этом среди сотрудников не было отмечено случаев воровства продуктов.
Среднеазиатские республики тоже славились своим экспортом – в основном, каракуля. Бухарский завод продавал в год около 6 млн шкурок и считался одним из лучших заводов по производству этого меха.